моего существования? Так же ли существует и «бог», как и мы? Знает ли он своё предназначение и для чего был создан? Видимо он тоже лишь часть мозаики в теле другого такого же «бога», как и он сам. Получается смысл всего на свете — это создавать что-то жертвуя собой. А если это так, то почему «бог» не думает о нас, если мы думаем о нём? Можем «бог» знает о нашем существовании, но ровно так же не может связаться с нами, потому что его глас не достигает наших ушей? Видимо мы обречены знать друг о друге, но не иметь возможности поговорить друг с другом».

Звёзды где-то в космосе давно миновали циклы жизни, цивилизации погибли, а мы всё ещё разлагаемся в теле мёртвого «бога», но когда же очередь дойдёт и до нас? Мы пытаемся найти новых созданий, но оглядываясь назад понимаем, что ничего большего, чем отыскать новые виды в теле и на глубине морском, мы не можем.

Старик вошёл в дом и сел за стол. Стул заскрипел. Жизнь его приходит к концу, и вскоре и старик покинет мир, чтобы дать дорогу чему-то новому, как и этот стул. Но это новое будет так же, как и все люди до него искать смыслы своего существования и ответы на вопросы волнующие его. А вот стул же напротив не задавал вопросов и точно знал, что рождён быть стулом, а стулья часть дерева и никак иначе. Старик вложил в руку ручку и добавил:

«Я каждое утро видел на полу паука, что перебегал с одной стороны комнаты в другую его часть и по одной и той же траектории. Когда мне приходилось ставить перед ним преграду, то паук перелезал через неё, а когда вместо предмета была нога, то обходил. Возможно он кричал, чтобы моя нога дала ему дорогу, но я был глух. Ведь паук такая же часть строения «бога», как и мы, а значит мы с ним равны и находимся в этом мире с одной проблемой — зачем жить? По этой причине мы находим свои жизненно важные дела, потому что нам скучно. Те из них, которые важны сейчас, а после смерти не имеют никакого смысла».

Через приоткрытую дверь в комнату на задних лапах вошёл сверчок, держа в руках крохотную скрипку, играя на нём какую-то безумную музыку. Он танцевал и кружился, хлопал ногами и вставал на носочки и подпевал мелодию. Пританцовывая сверчок подошёл к старику и откинув скрипку за спину поднялся по ножке стула на спинку, затем перепрыгнул на стол. Сев на стол в позе лотоса, сверчок опустил голову вниз и прочёл исписанную стариком тетрадь. После поводил лапами по усикам и заговорил, будто так и должно быть, и это привычное для него дело.

— Пробил час, — сказал он подняв взгляд.

Старик положил ручку.

— Я ждал тебя — моё безумие.

Сверчок подошёл поближе и взял старика за палец.

— Единственное, что хочу сказать напоследок. Нет ничего безумного в том, чтобы мечтать и задаваться вопросами.

Затем сверчок достал скрипку из-за спины и заиграл музыку марша смерти — он был прекрасен. Стены задрожали. Старик засиял от радости и признался, что боится смерти, но ради того, чтобы понять смысл вселенной, он не против, чтобы его душа покинула тело и попала в другое место.

Сверчок смотрел на старика и всё играл и играл, играл и играл, пока старик не почувствовал лёгкость и не увидел в отражении оконных стёкол, как из тела отделяется душа. Она вылетела из тела и зависла над телом — старик упал на стол и заснул, будто давно уже устал и исписался. Ветер завывал и завывал, на свету лампочки летали мошки. Старик полетел к лампочке, будто то было солнцем и он давно не видел его, затем остановился и поглядел вниз на своё тело. Оно было такое по-человечески хрупкое и беззащитное. И сколько же дней ему придётся лежать здесь пока кто-нибудь не вспомнит о нём?

Однако — это уже не было так важно, тело лишь клетка от его свободы. Сверчок перестал играть музыку и помахал лапами старику и спрыгнул на пол и выбежал на улицу через дверь и исчез. Следом улетел и старик и поднялся на самое высокое место над своим домом и огляделся. Сквозь его душу пролетели стаи гусей. Ветер завывал и колошматил ветви деревьев об крышу его дома, где-то снова заиграла музыка сверчка. Видимо ещё кто-то искал умиротворения. И правда, несколько душ насекомых поднялись ввысь и улетели в космос. Старик чувствовал, что может всё, что его тело когда-то бывший ему обузой стал невообразимо лёгким, что спина больше не болит, а руки не дрожат. Затем, неожиданно старика начало тянуть вверх, и что-то вытянуло его наружу, и это был вовсе не космос. На него смотрело большое и детское лицо.

— Это оно?

— Всё верно, видишь, и совсем не больно.

— И это всё?

— А что же нужно ещё?

Мальчик захихикал.

— Я думал оно больше.

Старик не понимал о чём они говорили, но затем, когда он обернулся назад, то увидел зеркало в отражении которого лежал таракан.

— Оно умерло быстро, воздуха там совсем мало. Хорошо, что вы обратились к нам сразу же иначе могла появиться инфекция в ухе.

И наконец-то старик понял в тот момент, что является частью строения таракана, что все звёзды на небе — это и правда атомы существа. И, скорее всего, его смерть — это часть жизненного цикла. Старик был омрачён такой вестью, но не дал себе повода загрустить ещё сильнее и впасть в депрессию и вылетел из тела таракана и улетел сквозь множество этажей вверх по направлению к космосу. Оглядываясь по сторонам он заметил так же и десяток тысяч и других душ направляющихся вверх, и часть из них, заглядывающих в окна домов «богов».

Старик летел и думал.

«Если существо умерло из-за того, что погибли мы, значит мы тоже «боги» и от нас зависит всё дальнейшее существование этих видов».

Но это было уже не важно, и старику хотелось узнать, являются ли эти самые «боги» из этого мира частью нового «бога».